(© Заметки генерал-майора налоговой полиции в отставке Лескова В.С.)
«Мы измеряем, долго ли ты жил, Не днями жизни, а часами дружбы…» (Из фронтовых стихов К.Симонова)

Прежде чем рассказать об истории создания и функционирования следственного аппарата в налоговой полиции России, остановлюсь на предшествующих этому некоторых событиях и фактах, важных, на мой взгляд, для понимания профессии следователя и его места в системе правоохранительных органов. Вспоминается всё самое лучшее, что с тобой произошло, конструктивное, а плохое, в том числе тяготы и неудачи – выветривается.
На следственной работе фактически с 1970 года, после стажировок и окончания в 1972 году Волгоградской Высшей следственной школы МВД СССР, отмечающей в этом году свое пятидесятилетие (ныне Академия права), – кузницы кадров для следственных и экспертно-криминалистических подразделений: трудился сначала на московской «земле», в том числе в Тимирязевском и Гагаринском районах (у нас были лучшие показатели по Москве по «хозяйственным» делам, направленным в суд и возмещению ущерба). Служил на Петровке, 38, а в 1982 году приглашен в Главное следственное управление (Следственный комитет МВД Союза и России). На Петровке (тогда она гремела на всю страну!) расследовал самостоятельно и в составе следственно-оперативных групп довольно крупные и резонансные уголовные дела, например, о хищении 1,2 млн рублей в Ереванском банке. Принимал участие в обеспечении безопасности проведения Олимпийских Игр в Москве. С миротворческими целями побывал почти во всех «горячих точках» страны. Приятно отметить, что следователи наряду с оперативниками и криминалистами проявляли там мужество и отвагу, хотя войну невозможно расследовать. Считаю, что боеготовность, порядок и дисциплина в милиции, как и в армии, всегда держались на капитанах и майорах, а также «золотом фонде» - прапорщиках и старшинах. Был во многих командировках, связанных с организацией расследования преступлений экономической направленности, в большинстве регионов Союза и России… Таким образом, за время службы в армии и в органах внутренних дел получил хорошую практическую школу и закалку. Последняя должность в МВД – заместитель начальника управления расследования преступлений особой важности (следственной части) Следственного комитета.

Профессия следователя нелегкая, рисковая, всегда в напряжении, но и творческая, день и ночь в поиске, не каждый способен копаться зачастую в «грязном белье» и оставаться чистым. Особенно доставалось женщинам, избравшим это непростое дело. Следователь – это первый законник, объектививист, скрупулезный, наблюдательный, тонкий аналитик, могущий в тоннах «пустой породы» отыскать микроскопическую золотинку – доказательство, хотя бы косвенное, и из них создать крепкую цепь. Я отдавал предпочтение делам, по которым человек, преступивший закон, «не кололся», в каждом, даже отъявленном преступнике пытался найти хоть что-то положительное и одновременно не забыть о потерпевшем. А приходилось расследовать дела любой категории, но в большинстве своем - о преступлениях в сфере экономики, наиболее сложных по доказыванию. Выводили из себя многословная и повторяющаяся писанина, как у врачей, и сроки расследования, жестко регламентированные законом и контролируемые прокуратурой. И признаюсь честно, «душили» мы в те годы «ростки капитализма» - спекулянтов, валютчиков, цеховиков. Таков был Закон. После 1991 года они станут акулами бизнеса, а некоторые – известными политиками. Стало необходимостью постоянное изучение нового законодательства, технологии сложных производств, работать с экспертами, ревизорами и другими специалистами, взаимодействовать с оперативными службами, прокуратурой, судом, адвокатурой, КГБ, Минобороны, а затем и с налоговой службой. Обидно было, но справедливо, когда в аттестациях следователям, оценивая их якобы главное деловое качество, писали: «работает, не считаясь с личным временем», а оперативникам угро - «смел и отважен при задержании опасных преступников».

В августе 1991 года вместе с женой и дочерью находился на отдыхе в Липецкой области у своего старого друга – однокашника и «однопартника» Виктора Минакова – начальника УВД, первого генерала – выпускника ВСШ, на редкость талантливого, разностороннего и целеустремленного человека. Это он через Конституционный Суд РФ добился восстановления в силовых структурах десятка тысяч офицеров, незаконно уволенных со службы после так называемого «путча» и попавших в его жернова. А при жизни Виктор Михайлович всё успел сделать: вырастить детей, и дедом стать, и дом построить, и депутатом Госдумы, и умную, интересную книгу написать!

Кратко выскажу своё мнение об августовских событиях 1991 года. С легкой руки Генерального прокурора В.Степанкова новое руководство страны, надо признать запоздалую деятельность ГКЧП, абсолютно необоснованно, не соблюдая буквы Основного Закона, назвали «путчем» или «переворотом». А как назвать смещение со всех постов Н.Хрущева в 1964 году или В.Януковича в 2014? В те дни и последующие, как и осенью 1993 года, всё было поставлено с ног на голову, а некоторое время спустя объявлена «амнистия». За развал огромной Державы, утрату надежных соратников и друзей, за раненых и убитых никто ответственности не понёс. Безусловно, крупные, но эволюционные перемены в политической и экономической жизни страны объективно были необходимы. Мы же, сотрудники органов внутренних дел в большинстве своем, продолжали добросовестно нести свой крест по охране общественной безопасности, присягнув Отечеству только один раз. Партбилет на память сохранил. Многие ругают и справедливо В.Бакатина – бывшего председателя КГБ СССР - за сдачу американцам нашего отечественного ноу-хау, не имевшего в мире равных, и его действия по «реорганизации» КГБ. Безусловно, он допустил серьезные ошибки, не просчитав последствия, но сделал их исключительно по указанию Политбюро и лично М.Горбачева. Это обстоятельство, видимо, в полной мере не задокументировано. Оправдывает ли его такая дисциплинированность?! В бытность Министром внутренних дел СССР на перепутье страны мне приходилось с ним лично общаться, например, докладывать о результатах выезда в Эстонию и как-то даже критиковать на заседании парткома. Он был быстрым в принятии решений, немстительным и многого в министерстве (кроме попытки, по недопониманию, ликвидировать институт «платных помощников») не испортил. Это моё личное мнение.

В начале марта 1992 г., накануне отъезда в командировку в Чечню по делу о крупных хищениях с помощью банковских «авизовок», случайно у метро встретился со своим давним товарищем по Министерству В.Авдийским – руководителем подразделения ГУЭП МВД, курировавшим металлургический комплекс. Он мне и предложил перейти из МВД во вновь создаваемый контрольный орган – ГУНР при Госналогслужбе, прообраз налоговой полиции, сказав, что со временем там будет свой следственный аппарат. Авдийскому доверял и вот почему.

В 1987 г. при Министре внутренних дел А.Власове и Генпрокуроре А.Рекункове, Авдийский, проявив смелость и принципиальность, выручил меня и моего подчиненного - честнейшего следователя А.Мартынова, и еще 20 офицеров различных силовых структур, работавших по делу о хищениях и злоупотреблениях на комбинате «Североникель». Их уволили из органов без пенсии как «злостных нарушителей социалистической законности», а уголовное дело у нас забрала прокуратура и прекратила «под чистую». Выяснилось, что в своё время Власов был подчиненным Министра цветной металлургии П.Ломако…Так вот, Авдийский, несмотря на грозный рык со стороны указанных выше министерств и ЦК КПСС и отзыв квалифицированных ревизоров КПК с Красноярского аффинажного завода - смежника Североникеля, уговорив честных стариков-ревизоров, сумел завершить ревизию и привезти мне акт, подтверждающий крупные злоупотребления с драгоценными металлами. Лишь через год уволенные руководитель и члены следственно-оперативной группы благодаря именно акту ревизии и нашим настойчивым обращениям были полностью восстановлены на службе. Правда, А.Мартынова отлучили от следственной работы.

После разговора с Авдийским четырежды подавал рапорта о переводе или откомандировании из МВД. Министр В.Ерин и его 1-й зам – начальник Следственного комитета И.Кожевников - мой прямой руководитель - категорически отказывали и при мне рвали бумагу, генералом, мол, ты и здесь станешь. Ответил им, что за званиями никогда не гнался и очередные получал своевременно. Надо признать, что они ко мне очень хорошо относились, а я их ценил за высокий профессионализм. Потом смилостивились и разрешили перевод, точнее откомандирование, при условии, что не буду растаскивать министерские кадры. Это условие выполнил, о чем в последующем сожалел. Мне хотелось чего-то нового, неизведанного, еще раз проверить себя…

Итак, в июне 1992 г. в составе 500 офицеров-силовиков был откомандирован из МВД РФ в Главное управление налоговых расследований (ГУНР) при Госналогслужбе РФ, выделившееся в дальнейшем в самостоятельную правоохранительную структуру - Департамент налоговой полиции (кстати, появлению термина «полиция» мы все, в том числе МВД, обязаны В.Мизилину, отвечавшему за правовое направление) и далее - в ФСНП РФ. Полтора года под руководством А.Громова занимался оперативной работой (оперативник из меня никудышный, им надо родиться, но действовали довольно успешно, благодаря толковым подчиненным – подвижникам: офицерам из МВД, АФБ (КГБ), военной и внешней разведки и Минобороны (один С.Яраданкулиев или О.Башарин с А.Широковым чего стоили!). Профессиональные чудеса проявляли В.Орехов, В.Минашкин, В.Медушевский, Ю.Матюшенков, В.Фоменко. С одним из них во время командировки в Киеве случилась неприятность: трое неизвестных внезапно напали на него, избили, а затем отобрали полученные им в одной из фирм документы и служебное удостоверение. Исправил положение Яраданкулиев, вернувший всё и наказавший обидчиков… Мы долго оставались именно «первым» отделом, соревнуясь с подразделениями В.Зайцева и Ю.Пыдина.

С большим интересом как руководитель наблюдал за своими сотрудниками - выходцами из различных силовых ведомств, их оперативной подготовкой, школой: трудно пришлось офицерам Минобороны, но они всё преодолели и стали хорошими оперативниками, а отдельные и генералами (С.Мухин, например). А первыми, как самые «нахальные» и отчаянные «в бой» пошли гуоповцы и бэхаэсники, привычные долго не раздумывать. Затем, как всегда осторожные, ребята со 2 и 4 главков ФСБ, разведчики же всё что-то искали, чертили схемы. Месяца через три пришел и их черед: правонарушение было тщательно задокументировано с применением фото- и видеосъемки, приобретены источники, установлены местонахождение фигурантов, места хранения бухгалтерских документов, денег и ценностей, серверов, адреса проверены (в одном доме, как известно, могло быть зарегистрировано сотни фирм, поэтому иногда мы входили в другие двери). Одним словом, проведена прекрасная подготовительная работа, оставалось только внезапно войти в структуру. Это было уже делом техники. Мы с удовольствием учились друг у друга.

Тогда я вывел для себя одну, может быть, парадоксальную формулу (да простят меня криминологи!): хороший оперативник в отличие от следователя должен всегда находиться в «маргинальном состоянии», то есть пограничном между законопослушным и преступным поведением, идти по лезвию бритвы: строго соблюдаешь закон – опоздаешь, а если грубо нарушишь – могут посадить или устроить провокацию. Момент реализации оперативных материалов надо выбирать совместно с опытным следователем или его руководителем.

Обстановка на Ильинке и Маросейке в целом была самая демократичная и творческая. Нам хотелось именно творить и удалось из ничего сделать «конфетку». Начинали с трех кабинетов, примерно на 40 оперативных сотрудников было два стула и единственная пишущая машинка, зазевался и уже увели, причем руководство почему-то считало, что все документы должны быть отпечатанными. Оружия и средств связи тоже не было, разве, что пейджер и газовый пистолет. Первым делом учились у налоговиков премудростям проверок на специально организованных курсах, затем осваивали компьютер, тонкости оперативной работы. Активно участвовали в разработке инструкции по ОРД – долго спорили, как правильно именовать наших помощников, чем отличается «эксперимент» от провокации (документ разрабатывали В.Ямпольский и Н.Косарев). Под руководством В.Пилипенко была создана полноценная система профессиональной подготовки кадров, в том числе на базе Финансовой академии во главе с широко известной А.Грязновой, в том числе Институт и Центры подготовки налоговой полиции. На учебу собирали деньги с территориальных органов – тогда отличились Красноярский и Хабаровский края, Ленинградская область, перечислив на создаваемые центры по 1 млн рублей.

После реорганизации Оперативного управления, где мне места не нашлось, возглавил Отдел дознания. В этот период меня командировали в штаб-квартиру Интерпола в Лионе (Франция) на международную конференцию, посвященную борьбе с финансовыми мошенничествами, где вместе с А.Индейкиным, безупречно знавшим английский язык (русского переводчика у них в штате тогда еще не было) выступил с докладом. Позднее стал начальником Управления по расследованию преступлений, фактически дознания. Естественно, что возбужденные нами уголовные дела передавались для дальнейшего расследования следователям ОВД. Никто ни за что не отвечал, конечный результат был плачевный. В уголовном процессе, на мой взгляд, до сих пор существует «черные дыры», связанные с расследованием дел, переданных по подследственности в другой орган, а также с выделением дел и материалов в отдельное производство.

Этот тезис подтверждается результатами работы по интереснейшему и крайне актуальному в то время (да и сегодня) делу в отношении создателя финансовой пирамиды «МММ» Сергея Мавроди. Он был нами задержан в качестве подозреваемого, но арестован следователями ГУВД только после процессуального давления прокуратуры. Надо признать, что и дело нами принято к производству с некоторым опозданием. Преступники на КАМАЗах успели вывезти большую часть денег вкладчиков. Для задержания забаррикадировавшихся в квартире на Комсомольском проспекте братьев Мавроди потребовалось подключение верхолазов, они были оперативно вызваны руководителем всей операции В.К.Панкиным из спецназа ГУВД. А в дальнейшем такая спецгруппа появилась и в нашем Управлении физической защиты. Связь со мной, как с одним из нижестоящих руководителей операции, в режиме «он-лайн» на протяжении многих часов поддерживал другой руководитель - начальник ОТПУ В.А.Захаркин, находившийся на месте.
Кстати, адвокатом по этому делу выступал сегодня широко известный общественный деятель, член многочисленных Советов силовых структур, борец за права простого, а теперь и американского народа Анатолий Кучерена. А в то время он вёл себя развязно, использовал недозволенные приемы воздействия на органы дознания, необоснованно обвинив в рукоприкладстве.

В 1994-1995 г. г. в течение полугода нами готовились общественное мнение и с помощью отдельных депутатов Госдумы - необходимые законопроекты об изменении наименования ДНП на ФСНП РФ, представлении права на проведение предварительного следствия, а заодно и судебно-экономических и криминалистических экспертиз – сначала по 8-ми составам преступлений, предусмотренным УК, а затем по 32-м. Мы разработали и с большими потугами пробили известное примечание к ст.198 УК о деятельном раскаянии, к которому у меня двойственное отношение, оно рассчитано на честных людей с обеих сторон. Служба следователям, как и оперативникам, засчитывалась в стаж как год за полтора. В действующее законодательство и правовые акты (а их десятки) внесены соответствующие поправки, разработаны новые подзаконные акты. Важную роль сыграло мнение заместителя Министра финансов С.Шаталова. Госдума почти единогласно (за исключением трех воздержавшихся) проголосовала «за». Даже депутат А. Турбанов (мой бывший коллега по МВД), противник распыления следственного аппарата - нас поддержал, хотя ранее обещал устроить обструкцию. Наша рабочая группа под руководством В.Панкина и В.Ямпольского работала с каждым комитетом, руководителем фракции Госдумы, департаментом в Правительстве РФ. Тогда отличился и мой заместитель С.Фролов, которого отправил в Госдуму месяца на три. О нем расскажу ниже.

Следственный аппарат НП и его структурное подразделение – Следственное управление (на правах Главного) начали работу с 18 декабря 1995 г. Мне было оказано доверие и поручено его возглавить, фактически дан «карт-бланш». Подразделения дознания вошли в него организационно. Формировался следственный аппарат общей численностью 2 тысячи (+500 дознавателей) за счет добровольцев: ветеранов из МВД, прокуратуры, включая военную, «лефортовских» парней (АФБ, ФСК), собственных дознавателей и выпускников вузов. Как говорится, «с миру по нитке…», но нитка оказалась прочная. Вот такой сложился конгломерат из сотрудников различных ведомств, с разной подготовкой и опытом, ставших вскоре единомышленниками. 95% следователей на территориях и в центре имели высшее юридическое образование, приветствовалось и дополнительное – экономическое или финансовое. В работе с личным составом для противодействия возможным коррупционным проявлениям мы совместно со специалистами ОТПУ в ряде случаев применяли полиграф. Управлению были выделены помещения на 2 этаже дома в относительно тихом Старосадском переулке, раздражали только идущие из подвала запахи индийской кухни. Обзавелись криминалистической и оргтехникой, спецсвязью. Интерьер моего кабинета на три окна состоял из недорогих живописных полотен и эстампов, наград, часов, шкафа с юридической литературой, огромным столом для совещаний, на стене – подлинный тульский пряник, перекрещенный кожаной казачьей плеткой. Когда уходил, всё это кроме наград оставил сменщику В.Михалёву.

В Прокуратуре России в срочном порядке создали отдел по надзору за следствием и дознанием в органах налоговой полиции, которым руководил Ю.Захаров, затем Е.Широков, а курировал первый заместитель Генерального прокурора М.Катышев. Серьезных нарушений законности в мою бытность выявлено не было. Ведомственный контроль осуществлялся так же в жестком режиме опытными начальниками отделов Г.Беловой и Р.Касютиной, ранее работавшими в Прокуратуре России, честными и бескомпромиссными. Они вместе с молодым следователем и ученым И.Кучеровым за короткое время подготовили методики расследования налоговых преступлений. На местах их особенно ждали. Наш «народный лекарь» и по совместительству криминалист Е. Солонченко вместе с сыном-художником с учетом всех геральдических требований придумали, а затем изготовили красивый нагрудный знак Следственного управления, который вручался за безупречную службу и деловое сотрудничество.

Большую помощь на начальном этапе становления следственного аппарата налоговой полиции и в последующем нам оказали ученые, в том числе с кафедры ОРП Академии управления МВД РФ, а профессор В. Михайлов (мой учитель еще по ВСШ!) за короткое время подготовил и издал солидное пособие по уголовно-процессуальной деятельности органов налоговой полиции. Как отмечалось выше, методические материалы по расследованию, проведению налоговых проверок и исследований, взаимодействию с оперативными, включая УСБ и ОТПУ, ведомственными экспертными службами (особо отмечу, что все следственные поручения они выполняли безотлагательно и в полном объеме), а также с Госналогслужбой и другими финансовыми институтами нарабатывались на практике. Возникающие проблемы преодолевали общими усилиями, перенимали опыт и за рубежом. Не было дня, чтобы в СМИ не появилась информация о разоблаченных злостных неплательщиках налогов, но только о тех, кому предъявлено обвинение или завершена проверка. Полиция становилась полноценным и самостоятельным правоохранительным органом и, как любили говорить на коллегиях, спецслужбой. Нас признали, в том числе за границей, уважали и боялись, включая прессу. Налоговая полиция была единственным ведомством, которое с лихвой возмещало расходы на свое содержание, а главное – возвращало в государственную казну огромные суммы неуплаченных налогов и, по мнению многих государственников, в определенной мере спасло Россию - матушку.

Были созданы Академия налоговой полиции в Москве и её филиалы в Питере и Хабаровске (руководители В.Мануйлов, Н.Голованов, А.Кезин, В.Котрин), центры непрерывной подготовки. Они довольно успешно действовали, выпущены сотни квалифицированных специалистов, появились научные труды, практические рекомендации, свои не только кандидаты, но и доктора наук, профессора (И.Кучеров, В.Медушевский, Н.Голованов, И.Куксин, Г.Мишин, В.Лисов, Е.Кушель, В.Козлов, В.Пилипенко, и др.). Ряд сотрудников Следственного управления, обучавшихся в нерабочее время, преподавали и тоже защитили кандидатские диссертации. Под руководством Н.Медведева издавались красочный журнал и еженедельная газета. Н.Иванов сочинял романы-трилогии о работе налоговых полицейских. 18 марта был установлен праздник, который мы с удовольствием отмечаем до сих пор. Вечно молодой Иосиф Кобзон, как всегда замечательно, исполнял Гимн налоговой полиции, его автором и первым исполнителем является Георгий Мовсесян. Создан свой вокально-инструментальный ансамбль – с упоением на ударных играл О.Башарин, пели две Галины. Утверждены ведомственные награды. Открылись собственные санатории и пансионаты. В какой ещё силовой структуре, кроме нашей, семьи младших офицеров и прапорщиков летом и в «бархатный сезон» отдыхали у моря вместе со старшими офицерами и генералами? Многие сотрудники, в том числе и я, получили не шикарные, но добротные квартиры. Средства на первых порах выделялись из заработанного нами внебюджетного Фонда социального развития налоговой полиции, просуществовавшего, к сожалению, недолго.

Огромные усилия в комплектовании, размещении и «запуске» следственного аппарата предприняли руководители территориальных органов: Б.Добрушкин, А.Шитов, В.Коротков, В.Федулов, В.Сенин, М.Слинько, В.Пархоменко, А.Нефедов, Г.Полтавченко, В.Федоров, В.Калачихин, А.Авдеев, В.Миточкин, В.Лазовский, Э.Кульмухаметов, В.Тарасов, В.Рябов, Е.Григорьев, В.Васильев, Г.Поздноев, А.Хаупшев, Л.Сушкова, Н.Чих, А.Сайпулаев, Б.Салтагаров, В.Золотов, В.Гончаров, А.Левашов, В.Гонгадзе, И.Скороделов, В.Напалков, С.Машин, С.Мещеряков, В.Ярыгин, а из аппарата – помимо С.Алмазова, В.Панкина, Н.Кузнецова и других членов Коллегии – руководители управлений и отделов ФСНП РФ по направлениям: Г.Козлов, В.Леонов, С.Богатырев, С.Ледовской, Н.Шеховцов, В.Карелин, В.Федоров, Ю.Короткий, И.Куксин, Э.Нагиев, В.Седельников, В.Захаркин, А.Васьков, А.Громов, В.Авдийский, В.Мизилин, В.Бабенышев, В.Курочкин, В.Хворостян, А.Баканов, В.Пославский, Е.Забарчук, Н.Медведев, О.Буров, Н.Бурых, В.Язев, В.Карпов, В.Шлык, А.Закоржевский, Б.Бабанов, В.Белорус, Ю.Тужилкин, В.Колывагин, Е.Расходчиков, А.Зезюля, В.Хлопцев, Л.Трошин, Н.Ковалев, В.Лукьянов, Е.Забарчук, В.Зайцев, А.Дернин, Ю.Боровлев, В.Опанасенко, Т.Дмитренко, В.Тефанов и другие. Это удивительные и талантливые люди, выдающиеся организаторы и профи! Со многими из них я и сейчас нахожусь в добрых отношениях, «иных уж нет...».

У нас эффективно функционировали не имевшие в то время аналогов в других правоохранительных структурах подразделения: управления налоговых проверок, «Алкоголь.Табак», физической защиты, собственной безопасности, Служба судебно-экономических экспертиз, мощная межрегиональная компьютерная и аналитическая сеть - созданный нашими специалистами совместно с французской фирмой «Бюлль» и компанией ФОРС уникальный инструментальный программно-технологический комплекс «ИСИНПОЛ» (много сил приложили А.Васьков, К.Сомик и В.Минашкин). Исключительно квалифицированно работали оперативно-поисковое, оргинспекторское, кадров, информационно-аналитическое, оргмобуправление, связи, пресс-бюро да и другие обеспечивающие подразделения. Когда мы во время работы по МММ безвылазно в течение четырех дней сидели на службе, то рядом с нами находились и хозяйственники. С.Н.Алмазов тогда подключил всех и сам оставался на посту.

И, видимо, нам всем (следователям в том числе) повезло, что в налоговой полиции первыми руководителями оказались в основном выходцы из ФСБ (В.Б.Ямпольский, С.Н.Алмазов, Н.Н.Кузнецов, Ю.В.Чичелов, В.И.Волковский, А.С.Пржездомский), поскольку в силу специфики прежней деятельности они не были ориентированы на постоянно растущее количество выявленных преступлений и уголовных дел. Категорические противники «палочной» системы и в большей степени ни от кого не зависящие, не ангажированные в политическом плане, отчаянные люди. В.К. Панкин – профессионал высшей пробы, генерал-лейтенант милиции, потом налоговой полиции, орденоносец, афганец, был той же породы и учил уму-разуму многих членов коллегии ФСНП. Они и продержались более 7 лет, что в те годы было своеобразным рекордом.

Еще раз подчеркну, что атмосфера у нас царила напряженная, но исключительно творческая и демократичная – начинали с «нуля», поэтому каждый день - новые открытия, тебя выслушивали и поддерживали, хотелось приходить на службу. На коллегиях ФСНП от руководства мной была получена полная поддержка на проведение главной линии для всех служб – законность, объективность и полнота исследования фактов, максимальное обеспечение возмещения причиненного государству (а значит и гражданам) ущерба, профилактика налоговых преступлений и правонарушений, включая аналитическую работу, выявление оперативными службами в основном так называемых «особых случаев», например, с участием широко известных артистов, спортсменов, крупных нефтяников, банкиров, металлургов, и их последующее расследование.

Олигархи тогда только еще появлялись, а множиться стали в геометрической прогрессии после ликвидации налоговой полиции. В наше поле зрения в то время попали С.Лисовский, группа «Белый орел», Ф.Киркоров, тульские руководители, многие другие популярные личности и фирмы, вскрывались незаконный возврат НДС, оффшорные и толлинговые схемы.

Исходя из специфики налоговых правонарушений, их латентности, многообразия существовавших уже в то время схем ухода от уплаты налогов (сейчас это дело поставлено на поток, работают сотни фирм - «советчиков», а фактически соучастников преступлений), изучения на месте деятельности военизированных налоговых органов развитых стран (Гвардиа-де-Финанса Италии, Службы внутренних доходов Минфина США, Финсена Франции) и в целях «экономии уголовной репрессии» мы все-таки определились, что в производстве следователей всей ФСНП (преимущественно объединенных в следственно-оперативные и экспертные группы) так же, как, например, в Италии, США, должно находиться не более 3-4 тысяч уголовных дел в год. Практика подтвердила, что расследование только одного «особого случая» в соответствии с «мультипликативным эффектом» 20, а то и 50 других злостных неплательщиков налогов (из числа связей привлекаемого) заставляло добровольно рассчитаться с государством и «спать спокойно» (этот слоган придумал пресс-атташе московского управления А.Борисов). Помнили мы и том, за что на Западе был привлечен к уголовной ответственности в США известный мафиозо Аль-Капоне. А в наши дни не постеснялись привлечь к реальной мере наказания модельеров Дольче и Габбану, актера Депардье, футбольную суперзвезду «Барселоны» Месси, задолжавших государству налогов на сотни миллионов евро.

Один раз в месяц в центре и на местах проводился обязательный брифинг с журналистами. В 1999-2000 г.г. после смены большинства руководителей первого состава налоговой полиции на выходцев из БХСС число дел превысило 30 тысяч. Чего греха таить, уголовная статистика и учет всегда были управляемы: надо больше – сделаем, а по линии УР - сократим. Но в экономике тогда творились безобразия – не платили налоги примерно 70% частных предприятий и граждан. Мыслимо ли всех их привлечь к ответственности? Мы и считали, что должны «стричь овец, но не торопиться с них сдирать шкуру», не выдёргивать «ростки» экономики.

Пример эффективности деятельности: один российский следователь налоговой полиции при средней годовой зарплате 30 тыс. руб. реально возмещал ущерб государству на сумму более 600 тыс. руб., тогда как следователь из других структур – в десятки раз меньше по делам о преступлениях, находящихся в его производстве. Справедливости ради скажу, что следователи МВД по сравнению с нами имели и сегодня имеют огромную нагрузку по количеству дел, расследуют 70 процентов всех преступлений, перечисленных в Уголовном кодексе, и оценивать их работу с чьей-то другой позиции некорректно и бестактно.

За короткое время была создана процессуальная цепочка. Следователь налоговой полиции становится не «оформителем», а главной фигурой, завершающей огромную работу оперативников, налоговиков и экспертов, подключающейся еще на стадии оперативной разработки или налоговой проверки. Почти все уголовные дела были объемные, многоэпизодные, межрегиональные, резонансные, требовавшие изучения большого количества бухгалтерских документов, знания видов налогов, назначения ревизий и экспертиз, направления международных следственных поручений, получения сведений из-за рубежа. Для их расследования создавались следственно-оперативные группы и требовалось значительное время.

Прекрасно работали наши следователи, руководители следственных подразделений, дознаватели, как в ФСНП, так и на местах. Среди них: В.Галагоц, А.Коган, А.Соколенко, Н.Журавлева, В.Савенко, В.Скворцов, И.Шияпов, А.Золотарев, А.Торшин, Л.Федорова, Л.Фисунова, М.Дронов, М.Клинцов, Е.Степушкин, кадровик А.Лахтин; с территорий - А.Гуляев, В.Березкин, А.Мингазов, В.Летуновский, Ю.Менжинов, Ю.Прокопенко, Ю.Дуров, А.Гарипов и многие другие. Немалых успехов добился начальник отдела дознания Калининградского управления - бывший командир подводной лодки (жаль, что запамятовал его фамилию).

В проект ныне действующего и всеми критикуемого УПК нами - практическими работниками налоговой полиции в составе Рабочей группы Госдумы РФ сначала под руководством адвоката (?!) и депутата Н.Киселева внесено более 50 конструктивных предложений. Однако они и следующим руководителем группы депутатом Е.Мизулиной не были учтены, как и сотни поправок прокуратуры, МВД и ФСБ. Надо бы опубликовать все наши предложения с обоснованием причин отказов в их принятии, как это делалось при реформах в России 140 лет назад, в ХIX веке. УПК стал «однобоким», расширяющим права подозреваемых и обвиняемых в ущерб потерпевшим и другим участникам процесса.

В начале мая 1995 года указом Президента РФ В.Карелину, мне и еще двум товарищам с территорий присвоили звание генерал-майора. Ускорили событие В.Б.Ямпольский и В.К.Панкин. Конечно, радость была безмерная. Но это несколько оторвало меня от подчиненных, хотя дверь кабинета для них всегда была открыта и все проблемные вопросы решались, в том числе по жилью. Я не то, что бы зарвался, круг общения стал меняться, заматерел, чаще стал представительствовать, погрузнел, может быть, на лице появилась какая-то значимость, одним словом, звание, как и положение, обязывает. В моем кабинете можно было встретить не только коллег, но и известных в юридических кругах личностей, генералов и ученых - докторов наук, например, А.Гурова, А.Аслаханова, совсем юного П.Яни, профессоров Академии управления МВД В.Михайлова, Л.Гаухмана, С.Ефимичева, а также В.Рушайло (тогда он работал советником Е.Строева). Они ни о чём не просили, делились опытом, иногда дарили свои книги и научные труды. Чаще стал видеться, в основном на коллегиях, с руководителями органов и следственных аппаратов МВД, ФСБ, Прокуратуры РФ. Очень интересными и поучительными были выезды на окружные (зональные) совещания территориальных органов налоговой полиции, например, в Читу, Казань, Улан-Удэ, Тюмень, а также в наши учебные заведения – в Хабаровск и Санкт-Петербург.

Ещё одна памятливая для меня и С.Фролова встреча – с бывшим Министром внутренних дел СССР – В.В.Федорчуком, который вместе с кадровиком В.Я.Лежепековым разрушившими все реформы Н.А.Щелокова. Встречу организовал его бывший помощник, наш начальник дежурной части ФСНП Ю.Зайцев, к сожалению, трагически погибший при оказании помощи автолюбителю на трассе во Внуково. Федорчук на пенсии – одинокий старик, оставшийся без жены, детей и друзей в просторной квартире на ул.Косыгина. Это был не тот безжалостный, подозрительный и жесткий генерал армии, всю жизнь прослуживший в контрразведке. Справедливости ради отмечу, что от некоторых нечистоплотных милиционеров тогда избавились, но вместе с ними были необоснованно, без пенсии, без учета заслуг и званий уволены сотни высококвалифицированных профессионалов, лучшие кадры сыщиков и следователей, разогнан аналитический аппарат. В их число попал и мой руководитель 2 отдела Главного следственного управления МВД СССР П.В.Лукашев, талантливый следственный работник, балагур и весельчак. После ухода Федорчука многие из уволенных были восстановлены на службе. А тогда, при последней встрече он повинился, сказав нам, что много натворил бед, но ничего исправить уже нельзя. Попросил найти журналистов или писателей, которым он мог бы доверить свои личные записи и документы...

Совершал ли ошибки? Конечно, они у меня были, но не выходили за рамки Закона. Относительно подношений. Случались, но скромные, от коллег с территории - в виде тульского пряника или копченого терпуга, книги или фотоальбома. Правда, мой старый товарищ И. Скороделов подарил красивые оленьи рога. На первый юбилей Фонд содействия развитию налоговых реформ по главе с В.Медушевским наградил именной бутылкой дагестанского коньяка 25-летней выдержки, УФЗ – штурмовой каской, УД – ностальгическим пейзажем. С удовольствием принял от Ю.Менжинова из Калмыкии книгу моего знаменитого однофамильца Н.С.Лескова. Как бывает в жизни, имели место и анекдотичные случаи. Например, как скрытно наши безопасники проверили, какой у меня «коттедж» на болоте. Взятки в различном виде даже не предлагали, зная еще с лейтенантской поры мою «противную» натуру и реакцию.

В этой связи вспоминается давний разговор (уже генералом был) с моим коллегой по Петровке и Октябрьской площади, полковником юстиции Татьяной Цыбульник, добросердечной и умной женщиной: «Лесков, тебе взятки предлагают?» Я ответил, что нет. Она шутливо продолжила: «Обидно как-то, последний раз предлагали, когда я была старшим лейтенантом, и с тех пор ни разу, хотя уголовные дела расследовала многомиллионные и общественно значимые». Народная молва тебя будет преследовать десятилетия. Вот с такими людьми по-прежнему поддерживаю дружеские отношения! Они и помогут, и подскажут. Или другой пример. Налоговая полиция только набирала обороты. Вызвал к себе Директор С.Н.Алмазов и сказал, что крупному оперативному начальнику напуганный налогонеплательщик предлагает взятку в размере 200 тыс. долларов (тогда это была солидная сумма!) за прекращение проверки. Давайте задокументируем этот факт и задержим взяткодателя с поличным. После изучения материалов, оказавшихся недостаточными, я ему, а также инициатору и присутствующим из УСБ объяснил, что, во-первых, повод давать не надо, многое ведь зависит от линии поведения проверяющего. Во-вторых, опыта такого задержания (это серьезная и ответственная процедура) у нас маловато, ославят и коллеги из смежных структур, и народ, что, мол, не успели состояться, а уже стали брать, не отмоемся. Одним словом, переубедил. В конечном итоге оснований для возбуждения уголовного дела о налоговом преступлении оказалось недостаточно, но правонарушение имело место, и с потенциального взяткодателя в доход государства взыскали крупную сумму неуплаченных налогов. До сих пор сомнения берут, правильно ли поступил или скрыл преступление? Прошу простить за давностью события.

Теперь о своих заместителях. Все они имели опыт следственной работы.

Сергей Николаевич Фролов - выходец из военной контрразведки, а в последний год - до неожиданного для всех расформирования следственного аппарата ФСБ - недолго проработал следователем в Лефортово. Рано поседевший после автоаварии, отрастивший усы и бороду, был похож на профессора института. Расчетливый, большой хитрец и артист, в отличие от нас хорошо владел компьютером. Был услужливый и внимательный, брался за любое дело, особенно когда я находился в отпуске. Он во время «проталкивания» законопроекта в Госдуме так вошёл в свою роль, что депутаты принимали его за своего или за руководителя какого-то комитета. За эту работу был вознагражден - за неполных 4 года с моей подачи н станет 1-м заместителем, полковником, потом генерал-майором, получит второй диплом с отличием экономиста - финансиста Академии госслужбы при Президенте РФ, «пробьет» вполне законно и обоснованно для себя, меня и других сотрудников звания Заслуженных юристов РФ. Я считал, что Сергей - молодой, энергичный, и ему надо открыть все двери. Тогда мы были одной командой. На следственной работе он не задержался. Организовал и возглавил Аппарат Директора ФСНП, на мой взгляд, лишнюю бюрократическую ступеньку на пути к руководству, попытался забрать себе контроль за оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельностью, но такого ни Закон, ни я допустить не могли. Через несколько лет он печально закончит государственную службу в Таможенной службе. Меня могут упрекнуть в том, что много отвел места этому персонажу. Но он – яркая и неординарная личность, раскрывшаяся именно в налоговой полиции и немало сделавшая для нее. Именно тогда я узнал, чем отличается корпоративность от круговой поруки.

А вот другой мой зам – Николай Карпович Алексеев, отвечавший за работу с территориями, боевой и смелый русский офицер, афганец, кавалер ордена Красной Звезды, (воевал не в Кабуле, а в Кандагаре!), то же контрразведчик, но несколько иной закваски. Наблюдательный и остроумный, много знавший и повидавший, любимец женщин и, естественно, имевший ничем не скрытые мелкие грешки . Безоговорочно отправлялся во все рисковые операции. Он, например, вместе с Е.Расходчиковым, Г.Несифоровым и А.Щукиным участвовал в освобождении из чеченского плена сотрудника нашего Пресс-центра, ставшего известным писателем, а в прошлом отважного десантника - афганца Николая Иванова. Следователи управления так же оказали в этом деле посильную помощь, как и Генпрокурор России Ю.И.Скуратов. Что касается Карпыча, то он себя не берег и рано ушел из жизни - в канун своего 60-летия, а родился он 9 мая 1945 года!

Александр Юрьевич Кикин (он же начальник следственной части) прибыл из Прокуратуры России, умный и интеллигентный, с дипломатическими замашками, солидным опытом следственной работы и надзорной деятельности. Прекрасный юрист. По щепетильным вопросам я всегда советовался с ним. После моего ухода станет генералом, а затем возглавит следственный аппарат налоговой полиции России. Кандидат юридических наук.

Алексей Александрович Григорьев прибыл к нам с генеральской должности начальника УВД Западного округа Москвы. До этого более 25 лет проработал следователем и начальником следственного подразделения. Опытный и тактичный руководитель, со здоровым чувством юмора, хороший советчик и надежный товарищ. С ним, как и с Карпычем, можно было идти в разведку. Рано умер после тяжелой болезни.

С.Фролова в должности 1-го заместителя сменил Александр Васильевич Раевских, прибывший из Следственного управления ФСБ, в молодости ходивший в дальние походы на атомной подводной лодке. Человек с широким кругозором, грамотный и перспективный руководитель, хороший товарищ и помощник. Жаль, что из-за смены руководства ФСНП и Следственного управления не успел стать генералом.

Меня освободили от должности в декабре 1999 года вместе с рядом руководителей налоговой полиции 1-го состава. На предложение В.Солтаганова, которого знал еще по МВД, остаться в кадрах налоговой полиции, но в другом качестве (например, в Правовом управлении или УД, которыми командовали мои друзья), ответил отказом. Правда, проводил меня Вячеслав Федорович достойно, можно сказать, с почетом, откомандировав для «реабилитации» в ЦБ РФ. Перебраться туда мне помог мой старый друг С.Шумейко, хорошо знавший В.Геращенко. Новому начальнику Главного следственного управления В.Михалеву передал хозяйство и свой проект расстановки сил и средств, с чем тот безоговорочно согласился. Подчиненные на «отходную» вручили красивую картину.

В марте 2003 года или на 11-м году довольно продуктивной работы ФСНП без каких-либо объяснений ликвидировали, о чём глубоко сожалею. Налоговая полиция – мощная силовая и интеллектуальная структура, не политизированная, довольно дерзкая, зависимая только от Президента страны, приносила колоссальный экономический эффект государству, действительно стояла на страже его экономической безопасности и, что не менее важно, сделала успешную попытку воспитать добросовестного налогоплательщика.

Как отмечал на 10-летии Службы последний директор ФСНП РФ М.Е.Фрадков, - уже в первый год работы налоговые полицейские вернули в бюджет более 25 млрд. рублей (в ценах 1994 года) и 20 млн. долларов США. Изначально налоговая полиция работала по двум статьям УК, затем - по 27, а сейчас (в год, предшествующий реорганизации) стала работать по 53 статьям.

Считаю, что структура должна быть воссоздана, возможно, в виде Финансовой полиции при Министерстве финансов РФ или самостоятельного ведомства. Во всех развитых странах она активно функционирует. Евросоюз объединяет свои усилия в данном направлении. Существующая у нас в стране экономическая ситуация этого требует. Наши дела о налоговых преступлениях оказались не по «зубам» ни следователям МВД, ни Следственного комитета. Передача им полномочий по ведению следствия по этой категории дел не решила, а наоборот, загнала проблему вглубь – нет специалистов, расследуются единицы преступлений, выявлять их некому, причиненный ущерб не возмещается. Федеральная налоговая служба тоже не справляется. Например, в 2013 году общее число уголовных дел о налоговых преступлениях (по ст.ст.198 и 199 УК РФ) снижалось, все меньше их доходило до суда и все больше – прекращалось: всего же было возбуждено 1087 таких дел, из них в суд направлено 658, прекращено 638.

Остается нерешенной и другая, серьезная проблема, как и кем реализуются материалы Счетной палаты или Финансовой разведки (ФСФМ) с реально выявленным ущербом государству и обществу на сотни миллиардов рублей? Кто понес ответственность, что возвращается? Нет ясности и в вопросе, кто будет контролировать расходы чиновников, олигархов, «звезд», членов их семей и проверять на соответствие доходам?

Что касается других проблем предварительного следствия, то эта тема требует отдельного серьезного разговора и, как говаривал мой начальник ГСУ МВД СССР, генерал-лейтенант В.Г. Новиков, они (проблемы), «вечно юные», поскольку повторяются из года в год и не решаются. Последний «мизюлинский» УПК их только усугубил.

Можно сказать, что «наше дело не пропало даром». Всю инфраструктуру, форму и вооружение налоговых полицейских получило антинаркотическое ведомство. Вуз, ставший Академией экономической безопасности, уголовные дела и лучшую, но небольшую часть следственных и оперативных кадров – поделили между собой МВД, Прокуратура и Следственный комитет РФ. Директор, проводивший ФСНП в «последний путь» и сделавший это не своей воле, возглавил серьезнейшую спецслужбу страны и, кстати, умело ею управлял.

Часть налоговых полицейских стала депутатами Госдумы, сенаторами, академиками, писателями, предпринимателями, руководителями и ответственными работниками органов власти и управления, системы высшего образования. литературы и культуры, защитила кандидатские и докторские диссертации во многих отраслях науки. Некоторые уехали из Москвы навсегда. А мои следователи не пропали, многие продолжили и успешно службу в других правоохранительных и властных структурах, стали руководителями, учеными, некоторые пополнили адвокатский корпус.

Полностью солидарен с руководителем Следственного комитета России А.Бастрыкиным в вопросе привлечения к работе в качестве консультантов СК ветеранов следственных органов с представлением им полновесных прав и ответственности, достойной заработной платы, а в последующем, возможно, и увеличением пенсии. Это использование не только бесценного опыта, высокой квалификации и компетентности, но и передача традиций, усиление ведомственного контроля, качества расследования и, что немаловажно, дополнительный рычаг противодействия коррупции. Они, простите за грубость, землю будут рыть. Правда, идея эта не нова и впервые реализована в низовых подразделениях СК МВД, но за мизерную зарплату. Насколько мне известно, в ФСБ и СВР их всегда задействуют, когда требует обстановка. Считаю, что потенциал у ветеранов органов предварительного следствия (да и оперативных служб!) во всех ведомствах по-прежнему очень высок, он должен быть использован в полной мере, в том числе в судебном корпусе, и законодательно закреплен, Конечно, с учетом запаса сил и состояния здоровья. Это во много раз лучше для страны и пенсионеров, чем фактически противодействовать государству в угоду не всегда порядочным предпринимателям, пополняя ряды негосударственных служб безопасности, коммерческих фирм, адвокатских контор по уголовным делам. В этой связи вспоминаю подготовленную мной после командировок в «горячую точку» и оставленную без внимания руководства докладную записку о возможном использовании хорошо обученных бойцов спецподразделений, отслуживших срочную службу…

Да что там ветераны! Не могу никак уразуметь, почему остаются не востребованными умные, талантливые или просто компетентные 45-50 летние люди – государственники, которых в России еще немало? Современные руководители зачастую окружают себя только надежными (с их точки зрения) и подхалимами. Руководящее звено размыто: крупными отделами, например, в УВД, командуют «ручные» лейтенанты и старлеи, а капитаны и майоры не хотят быть начальниками. Хотя долгое время тоже не хотел, в заместителях мне было спокойнее.

Объединение следователей «под одной крышей», думаю, всё-таки состоится в будущем. Только так можно обеспечить процессуальную независимость, равные условия их сложнейшей работы на благо государства и общества. Правда, правоохранительным ведомствам без собственного следствия, составляющего венец их деятельности – этого мощнейшего инструмента влияния и уголовной репрессии, на первых порах придется туго. В то же время нельзя допустить, чтобы наша правовая система окончательно влилась в бизнес-сообщество.

Горжусь всеми своими подчиненными от Калининграда до Камчатки и Сахалина, в том числе и теми, кто занимал до недавнего времени ключевые позиции в следственном аппарате различных правоохранительных ведомств и в контролирующих органах. Многие из них стали генералами. Это И.Кучеров, А. Кикин, А.Щукин, П.Барковский, С.Чарикова (Волкова), И.Цоколов. Выражаю глубокую признательность сотрудникам Следственного управления ФСНП РФ и территориальных органов - следователям, дознавателям, криминалистам, кадровикам, секретарям, оперативным водителям, начальникам отделов, своим заместителям, всем, с кем служил. С ними хорошо работалось. Это были благословенные времена. Мы сумели не допустить профессиональной деформации личности – очерствения души. Моя многолетняя мечта как руководителя создать оптимальные условия для работы следователей и наладить эффективное взаимодействие с оперативными, экспертными и другими службами осуществилась именно в налоговой полиции! Это не моя личная заслуга, а огромный коллективный труд всего следственного аппарата – от заместителей и начальников подразделений, от «важняков» до рядового следователя. И прошу меня извинить, если кого-то обидел, не рассмотрел, не упомянул.

Таким образом, в 150-летней истории следственного аппарата России (юбилейная дата отмечалась в 2010 году, а «бастрыкинские» ребята считают 300 лет, с Петровского указа) следователи налоговой полиции оставили свой небольшой, но, думаю, яркий, восьмилетний след. Не могу не похвастаться, что наряду с действительно выдающимися руководителями следственных аппаратов различных ведомств (с 1713 по 2013 г.г.) имена А.Ю.Кикина и моё вошли в юбилейную книгу под редакцией А.И.Бастрыкина.

После Центрального банка РФ и подписания договора о сотрудничестве с ФСНП был приглашен в Объединенную металлургическую компанию, затем Национальную страховую группу, с подачи В.Ф.Бабанова работал в Научно-исследовательском центре Наркоконтроля РФ, где внес небольшой вклад в науку и практику, никого не подвел.

Судьба опять свела меня с замечательными людьми – выдающимися прокурорами России – В.И.Киракозовым, Г.Р.Лайнером, В.Е.Серовым, М.Б.Катышевым, а также самой здоровой, на мой взгляд, частью общества – рабочими и специалистами металлургических заводов, лётчиками пилотажной группы «Русские витязи», ветеранами и космонавтами, известными учеными и художниками, военачальниками. Никогда не порывал связи со своими бывшими коллегами из налоговой полиции и МВД, со многими по-прежнему дружу.

Продолжаю работать, но на общественной ниве. По мере сил в курсе многих законодательных новелл. Их такое великое множество напринимали нардепы в последние десятилетия, что не только трудно применить, но и прочитать невозможно! Видимо, необходимы новая законодательная реформа и разработка критериев оценки деятельности депутатов? Опять количественный подход? С подачи профессора Г.Мишина и руководителя общественной организации «Богатыри» Ю.Подшивалова регулярно встречаюсь с учеными Института государства и права, МГУ, МГИМО, Финансовой и других академий. С группой энтузиастов организовали Совет ветеранов налоговой полиции, веду «пенсионерский» сайт в интернете. Несмотря на препятствия, В.Вершинин вместе с коллегами пытается восстановить справедливость в пенсионном обеспечении налоговых полицейских. С.Н.Алмазов и В.Б.Ямпольский по-прежнему являются для большинства ветеранов первопроходцами и знаменосцами, за короткое время сделавшими большое дело для страны и каждого из нас.

Последние четыре года, благодаря друзьям-вологжанам В.Золотову и М.Катышеву, являюсь исполнительным директором некоммерческой организации «Клуб деловых людей Вологодского землячества» в Москве. Модератор сайта Клуба, пишу статьи и рецензирую рукописи о выдающихся вологжанах, издаем свой журнал «Отечеству на пользу». Помогаем области, являющейся душой Русского Севера, и дальше развиваться в экономическом, социальном и культурном плане, популяризируем величайшие и уникальные памятники архитектуры и природы, легендарные личности Вологодчины. И сами учимся. Меня по-прежнему окружают замечательные, талантливые люди и благодатные вологодские просторы, душа отдыхает. Этот край дал России и миру больше всех святых и героев, первопроходцев, известных поэтов, писателей и художников, меценатов, ученых и военачальников. Русский Север всегда отличался своими традициями самостояния и нестяжания…

С праздником, дорогие друзья! Он останется с нами навсегда, как и яркие страницы нашей Службы. Доброго всем здоровья и жизненного оптимизма!

Об авторе: Валерий Сергеевич Лесков родился в 1945 году в г. Москве. Срочную службу проходил в РВСН. Окончил Волгоградскую Высшую следственную школу МВД СССР (ныне Академия права) и ВАК Академии управления МВД. Работал в следственных подразделениях ГУВД г. Москвы, Главном следственном управлении и Следственном комитете МВД СССР и РФ. Неоднократно командировался в «горячие» точки страны. С июня 1992 года – в ГУНРе при Госналогслужбе РФ. Уволился из налоговой полиции в декабре 1999 года. Почетный сотрудник налоговой полиции, Заслуженный юрист РФ. Член Советов ветеранов налоговой полиции и Следственного департамента МВД. Награжден Орденом «Знак Почета», медалью «За отличие в охране общественного порядка», многими другими государственными, ведомственными и общественными знаками признания. Женат, имеет дочь, троих внуков и правнука. Одним словом, счастливый человек!